Начну с трёх очень простых тезисов: цель бизнеса — получение прибыли; поэтому закон интересен бизнесу лишь постольку, поскольку с его помощью можно получить прибыль; как следствие, бизнес будет соблюдать закон тогда, когда ему это выгодно, и не будет, когда это не выгодно.
Эти тезисы могут показаться несколько эпатажными, но я говорю об этом так, как всё это есть на самом деле исходя из своих личных профессиональных эмпирических наблюдений за последние двенадцать лет. И я бы не решился сказать, что всё это — плохо. Дело в том, что есть два разных типа ведения бизнеса, каждый из которых по-своему понимает эту самую выгоду, и, как следствие, по-разному относится к закону.
Для первого типа характерны три черты: (1) он строиться на связях и откатах, (2) коррупция рассматривается как нормальный инструмент более быстрого и дешёвого достижения целей (хотя по моим наблюдениям именно бизнесмены данного типа чаще всех жалуются на коррупцию), (3) бизнесмены данного типа имеют твёрдую уверенность в личной безнаказанности. После того, как Ходорковскому был вынесен первый обвинительный приговор, именно они, будучи непревзойдёнными мастерами использования хитрых схемы по оптимизации налогов, даже не пошевелилось, гипнотизируя самих себя в том, что с ними такого же «ну уж точно никак не произойдёт».
Бизнесмены первого типа нарушают закон по двум мотивам. Первый — в расчёте на «авось никто не заметит». Как правило — это характерно для незаконного использования чужой интеллектуальной собственности. Например, в Ейске один ушлый предприниматель, торгующий бытовой техникой, разместил на вывеске магазина товарный знак «М.видео» (потом пришлось снять по предписанию антимонопольной службы). Есть масса ресторанов и кафе, которые крутят музыку ничего не отчисляя в РАО (оно потом всё равно взыскивает с них компенсации). Я неоднократно встречал в Краснодаре рекламу услуг автошкол в которых использовались, сомневаюсь, что с заключением лицензионного соглашения с компанией Disney (они далеко, из Америки не видно), персонажи их популярного мультфильма «Cars» (в российском прокате «Тачки»). Второй — в расчёте на то, что я нарушу, но если всё-таки заметят, то ничего страшного, «потом как-нибудь договоримся». Такой мотив особенно характерен для самовольного строительства, когда бизнесмен понимает, что строит незаконно, но из всех сил надеется на последующую лояльность и сострадание проверяющих чиновников и судей.
Для этого первого типа бизнеса выгода — это всегда только быстрая и крупная выручка без каких-либо юридических и морально-этических ограничений. Такому типу бизнеса знание закона (подчас просто феноменальное!) необходимо только для того, чтобы знать, как можно безнаказанно его нарушать. Например, мошенник-директор вознамерившийся вывести активы из возглавляемой им компании в свою собственную компанию должен назубок знать порядок и условия заключения и оспаривание крупных сделок и сделок с заинтересованностью. Представьте себе, какие неприятности у него возникнут, если он не дай Бог забудет заранее подделать подписи на по всей форме составленном решении общего собрания участников об одобрении нужной ему сделки?
Для второго типа бизнеса характерны другие три черты: (1) бизнес строиться на таланте, трудолюбии и креативных идеях, (2) расчёт делается на долгосрочную перспективу, (3) трепетная забота о своей репутации. Для такого типа бизнеса выгода — это стабильная и долгосрочная прибыль. Бизнесмены второго типа всегда помнят старинную поговорку «кто за год хочет заработать миллион, за полгода заработает виселицу». Такой бизнес возможен только при соблюдении закона. Именно такой бизнес нужен закону и именно такому бизнесу нужен закон.
У бизнеса второго типа не было бы в принципе проблем с законом, если бы не одно «но». Есть один социальный институт, который отчаянно и из всех сил мешает второму типу соблюдать закон. Это государство. У государства есть два отличия от бизнеса: (1) у государства нет цели получать прибыль (2) государство пишет законы и контролирует их выполнение, причём делать это оно может без помощи бизнеса, между тем, как бизнесу исполнять закон часто невозможно без помощи государства. По моим наблюдениям есть четыре причины, которые делают крайне сложным соблюдение закона даже теми бизнесменами, которым закон нужен, в появлении которых виновато только государство:
1. Объёмное, запутанное и быстро меняющееся законодательство и судебная практика, по причине чего крайне сложно просчитать и оценить риски того или иного бизнес-решения.
2. Неэффективная, долгая и труднопредсказуемая судебная защита, в которой за последние десять лет чётко прослеживается политика государства, состоящая в том, что с помощью закона оно должно не помогать бизнесу, а воспитывать его, принудительно делать его нравственным и социально ответственным. Разумеется, такое правосудие бизнесу не нужно. Как следствие возросшая популярность у отечественных бизнесменов зарубежных судов.
3. Коррупция исполнительной и судебной власти.
4. Ошибки чиновников. В этих случаях бизнес не хочет нарушать закон, но его нарушает государство. Когда в середине 2000-х годов Счётная палата РФ проверила приватизационные сделки крупнейших российских компаний, то пришла к выводу о том, что нарушения допускались, но не бизнесом, а государством. В качестве более современных примеров могу привести массовое предоставление в аренду земельных участков на территории Сочинского национального парка. Одно федеральное госучреждение (парк) участки давало, затем другое федеральное госучреждение (ФАУГИ) эти договоры аренды оспаривало в суде как незаконные. Кому из бизнесменов повезло — отбивались ссылкой на истечение сроки исковой давности, кому нет — остались без земельных участков и без вложенных в их освоение денег. Другой пример. Компания заключает договор аренды земельного участка с местной администрацией. Затем этот договор аренды оспаривает в суде как незаконный администрация края или области со ссылкой на то, что местная администрация предоставила участок в аренду с превышением компетенции и что компания-арендатор обязана заново уплатить арендную плату за всё время пользования участком, но теперь в краевой или областной бюджет. Вполне уместно вспомнить слова самого выдающегося судьи и прокурору России, Анатолию Фёдоровичу Кони: «Не может государство требовать от подданных уважения к закону, если само же его нарушает».
Названные четыре причины порождают одно очень неприятное следствие — у нас пока ещё крайне невелико значение деловой репутации. Нарушение бизнесменом закона далеко не всегда считается чем-то предосудительным, чуть ли не нормальной считается недобросовестная конкуренция, давление на конкурентов путём инициирования административных проверок и уголовных дел. В России, в отличие от Запада, пока что нет вековых традиций семейных бизнесов, как например Borges Pont в Испании или Bonduelle во Франции. Бизнесмен, рейдерским путём захвативший завод может спокойно выпускать его продукцию, её всё равно будут покупать, и никто от него не отвернётся. В России пока что немыслима ситуация, когда бизнесмен за взятки строит кафе, но разоряется, так как клиенты не идут к нему, понимая незаконность его строительства (а должно быть только так!). В странах с нормальной правовой культурой — это норма, у нас нет. Пока ещё. Но мы к этому обязательно придём. Один из правильных путей в этом направлении — создание саморегулируемых организаций, членство в которых обязательно для ведения профессиональной деятельности и из которых легко можно вылететь за нарушение норм деловой этики.
Сейчас государство ориентировано, в основном, на первый тип бизнеса. У него эффективно получается запрещать и наказывать, но плохо помогать и не мешать, а второй тип бизнеса нуждается именно в этом. Он уже готов работать по закону, а государство — нет. Со временем второй тип, по мере роста значимости для успеха деловой репутации будет всё больше преобладать в отечественном бизнесе. Но уже сейчас видно, что он работает эффективнее чем государство. Вот только государство отказывается это признавать. Это болезнь советского тоталитарного прошлого. Тоталитарное государство всегда считает, что оно умнее всех и лучше знает кому что надо. Западные государства от этого комплекса неполноценности давно избавились. Наше пока ещё нет. Это крайне длительный, трудный и болезненный процесс. Но начинать его государству надо уже сейчас.